История Проф патриот, меж иным, штучная профессия.…
Проф патриот, меж иным, штучная профессия.
Ну кто еще не считая него может разъяснить народу,
что завтра будем жить лучше, чем вчера.
А пенсионная реформа – это только во благо народа.
А низкие пенсии – это не низкие пенсии,
а козни Запада, который дремлет и лицезреет.
Что дремлет и лицезреет?
Ну, к примеру, как будет отбирать у народа его извечное – богатства недр.
Нефть, там…газ…и все другое, что в земле.
Что принадлежит народу. И что желают отобрать.
А мы с сиим боремся. Очень боремся. Деньком и ночкой.
сил не жалеем. Все средства используем, чтоб одичавший Запад это не отобрал.
Вот потому и пенсии мелкие. И заработной платы забавные.
А если б не Запад, то мы бы ого-го.
Разъяснять народу это тяжело.
Тем наиболее, если люд тёмный. А он таковой.
плохо осознает текущую обстановку.
Все время пробует что-то сделать возражение.
Даже когда-то пробовал выйти на демонстрации за улучшение жизни.
А это плохо для здоровья. Потому что ветер дует.
Либо в глаз может случаем дубинка залететь.
Люд нужно сберегать.
Потому, только для народного блага и для укрепления его здоровья – демонстрации запретить. Не наш это способ.
А какой наш способ?
Верно. Наш способ – посиживать, молчать, восторгаться превосходными геополитическими планами управления.
Которое понимает. Что понимает? Всё понимает.
Как. Для чего. Почему. Для что.
Кто друг и кто неприятель. С кем можно дружить, а с кем недозволено.
Понимая при всем этом, что дружить можно с тем, с кем недозволено, но дружить по-особенному.
Геополитика, понимаш.
Но разве темному народу это разъяснить.
Вот для этого и необходимы проф патриоты.
Они различные. Кто во френче наполовинувоенном, кто расхристанный в российской косоворотке.
Есть даже в платьице.
Хотя им всем подошла бы древняя потёртая кожанка и маузер на поясе.
Типа напоминание зрительное.
Дескать, есть и остальные методы продукт.
А таковой продукт постоянно высокооплачиваем. Рублями.
Которые просто переводятся в баксы, евро.
И на которые строятся запасные укрытия далековато за пределами Родины.
На всякий вариант. Поэтому что…если что…а вдруг…
Бабахнет-бабахнет, рванут красноватые флаги под окнами, загремят выстрелы –
А у кого нужно уже есть куда тихо слиться.
И будут они лететь в самолете прочь от Родины, и с горечью мыслить, что люд в Рф – не тот люд.
Уж сколько его не оболванивали – не оболванили.
сколько миллионов зарыли в промёрзлой земле – остались еще.
И что им нужно. Ведь какие высочайшие и правильные слова струились из телевизоров, выковыривая из подсознания согласие:
— Да хорошо уж…перетерпим…мы же люд…величавый и могучий…нас не согнуть.
Как досадно бы это не звучало. Склонили. В три смерти перед погибелью. Если не опамятоваться.
Шелестит ветер зимней поземкой, забрасывая горстями снег в миллионы пустых окон в покинутых деревнях.
Волки обходят стороной покинутые жилья.
Даже сумрачные своры темных ворон пролетают мимо.
здесь нечем уже поживиться.
А в столице очередной праздничек с фейерверками.
Разогнаны облака. Телевизионщики крутят камерами. Ловят успешный кадр.
— Камера 6! Правее! Возьмите крупно деда с орденами! И слезы его. Крупно. Крупнее! Непревзойденно…
Камера далековато. Видно лишь, что губки старика, прошедшего всю войну, что-то шепчут.
Но телезрители этого не услышат. А он гласит:
— Сволочи…что все-таки вы с величавой государством сделали…
Мне тоже за Державу грустно.