Соседи

Первое серьёзное приключение в моей жизни случилось в шесть месяцев. мама в тот день гладила на кухне и время от времени подходила к моей колыбели в спальне — проверить, всё ли в порядке. В один из таких визитов она застала меня задыхающимся. Тут же схватив на руки, увидела с подушкой резиновый обрывок и всё поняла: я умудрился оторвать у соски круглую металлическую заклёпку, и та, в отместку застряв в горле, почти полностью перекрыла дыхание. Мама в слезах кинулась к двери. Выскочив в подъезд, она стала звать на помощь. Первой на крики выбежала соседка по площадке тётя Фатьма, старенькая азербайджанка. Мгновенно оценив ситуацию, она просунула мне в рот мизинец, зацепила ногтем железяку и чудесным образом её извлекла. Меня спасло то, что кругляшка в одном месте была повреждена, образуя миллиметровый заусенец, который и послужил зацепкой.
Соску-убийцу оставили на память, и она уже много десятилетий хранится в папином портсигаре как музейная реликвия.

— По материалам

Маленький Моня Рабинович приходит к соседке Циле Израилевне и спрашивает:
— Тётя Циля, можно у вас одолжить ножик на пару часов?
— А шо, у вас дома своего ножика нет?
— Есть, но моя мама запрещает мне с его помощью заниматься резьбой по дереву.

— По материалам

Вербное воскресение

«Если завтра – вербное воскресенье, то сегодня – что? Недовербная суббота? Недовербная или невербальная? Перед Рождеством – сочельник, а перед вербным воскресеньем – что? Всякая ли суббота – это сочельник для воскресенья? А пятница?…» – хоровод мыслей вяло крутился в моей голове, натыкаясь на невидимые внутренние углы и перегородки. Нет, пора вставать, толку уже не будет.

Привычно выключив ещё не сработавший будильник, я привычно побрёл на кухню, привычно наступая на хвост Бусе, которая каждое утро с плотоядным взмуркиванием бежала чуть впереди меня, опасаясь, что я за ночь забыл дорогу. На завтрак кому-то из нас досталась мраморная говядина с томлёными овощами в желе, а второму – бутерброд с чаем. Надо что-то менять в этой жизни…

А что менять? С учётом выходного дня и предстоящего светлого праздника хотелось совершить подвиг, который отзовётся звонкой нотой в сердцах потомков на многие века, поэтому я решил выйти под окна своей квартиры и, наконец, обрезать эту треклятую разросшуюся сирень. Когда сдавался дом, она была посажена вдоль фасада на газоне и олицетворяла собой громкое слово «благоустройство» всеми тремя жидкими кустиками. С тех пор прошло немало лет, сирень вымахала до второго этажа и расплылась в талии, как бьюти-блогерша после долгожданного замужества. Благодаря тому, что проезд вдоль дома был такой же узкий, как мышление доблестных архитекторов 80-х, теперь весь подъезд дружно царапал об её ветки лакированные бока своих авто. Поэтому я, вооружившись секатором, вышел во двор, дабы обуздать распоясавшуюся растительность методом ритуального обрезания. «Ну что, молодёжную или под расчёску?» – мстительно спросил я у сирени и приступил к процессу. Постепенно, ветка за веткой, куст утрачивал былую разлапистость и приобретал очертания затылка Бреда Питта. Кучка срезанных локонов росла и потихоньку стала походить на небольшой стог.

– О, супер! Хорошее дело! – сосед с шестого этажа вернулся с прогулки, ведя на поводке своего мелкого чихуа-хуаныша (или как там называется детёныш этой породы?). – Я и сам хотел, да у меня это… секатора не было! «А у меня был!» – подумал я – «Прям в магазине лежал, в хозяйственном, на полке, без дела…». Сосед задумчиво посопел у меня за спиной и изрёк:
– Я это… По телевизору слышал, что ветки в мусорные баки – нельзя! Они, типа, это, для бытового. говорят, полигон не принимает…
Сказав это, сосед с видом «ну, чем мог – тем помог» гордо прошествовал по месту проживания. Да, задачка! Я, как человек принципиально законопослушный, понял, что срочно нужен план «Б» по утилизации состриженного, без задействования таких подходящих, на первый взгляд, для этой цели контейнеров. Вон они, зелёные, стоят, ан, нет. С ЖКХ не поспоришь. люди, которые свалку назвали полигоном, точно действуют по строгим уставам: нельзя – значит, нельзя.

Хлопнула входная дверь подъезда. Это вышла посидеть на лавочку старуха Ромуальдовна с первого этажа – местная достопримечательность и легенда двора. Все пацаны с самого раннего детства знали её грозный взгляд отставной учительницы и неизменно переходили с бега на шаг, поравнявшись с её тронным местом: «Здрстье-элеоноррмальдна!» – и опять бегом. Пацаны росли, взрослели, старились и умирали, а она продолжала сидеть в прежней царственной позе, положив обе руки на старую деревянную трость, как на посох всевластия.
Элеонора Ромуальдовна критически осмотрела проделанный мною фронт работ и проскрипела:
– давно надо было! Что раньше не обрезали?
– Так у меня это… секатора не было! – прикинулся я соседом с шестого этажа. Ответ, видимо, удовлетворил монаршью особу, и мне было высочайше дозволено достричь кусты до конца.

Закончив жатву, я стянул перчатки, сунул секатор в карман треников и вдруг там же обнаружил ключи от автомобиля, которые, видимо, машинально прихватил, выходя из дома. «Вот и славно!» – подумал я, – «Запихаю сейчас эти ветки в машину, да и вывезу куда-нибудь в лес». В конце концов, раз это не мусор, значит, это часть природы.

Окрылённый этой мыслью, я подогнал свою иномарку поближе к подъезду, застелил багажник старым одеялом, которое идет в комплекте ко всем багажникам всех российских водителей, и переместил в него кучу нарезанных запчастей от сирени. Уже садясь за руль, я боковым зрением – даже не увидел, а почувствовал – стальной взгляд старухи Ромуальдовны. Она не слышала нашего разговора с соседом и не могла знать тонкости взаимоотношений обычного обрезателя веток с полигоном ТБО. Как из пулемётного ствола, неслись мне в отвечающий за координацию движений»>мозжечок короткие очереди вопросов: «Нарезал и повёз?! А зачем? Куда? Может, у него кролики? А может, это не сирень?!»

Наш дом большой буквой «Г» размещён на углу двух улиц и имеет два выезда со двора, на каждую из них. Поэтому, когда я выехал на проезжую часть, и повернул на перекрёстке, объезжая дом с наружной стороны, то через несколько метров я оказался напротив второго въезда в наш двор. В это время чуть дальше этого отворота на обочине синим холодным светом блеснул маячок – инспектор ДПС проверял документы у проезжающих мимо водителей. «У каждого своя жатва», – подумал я и по привычке мысленно оценил, всё ли в порядке. Ближний свет включен, ремень пристёгнут, полис ОСАГО – с собой, права… права!!! Я ж не собирался никуда ехать, водительское удостоверение осталось дома, в кошельке! Перед глазами пролетела картина: сейчас меня остановят, я без документов, буду что-то лепетать, говорить, что вот мой дом, давайте схожу… А мне не поверят. Заподозрят. Не отпустят. А я же – законопослушный. А потом – попросят открыть багажник… Бомжеватого вида гражданин в трениках с коленками, с грязными по локоть руками, без прав, на в общем-то приличной иномарке с грузом веток в багажнике? Да конечно, ничего такого, это привычная история для любого ДСП-ника!
Мысль эта пролетела в моей голове за долю секунды, и я успел, резко приняв вправо, завернуть обратно во двор. Даже поворот показал! Фффууу! успел! Всё нормально. Я тихонечко катился по своему двору, замыкая круг
почёта у своего подъезда. Перспектива уплаты штрафа, а может, и повторного прохождения психиатра, стала отступать, растворяясь в тумане.
Но старуха Ромуальдовна не покинула свой пост. Когда я проехал перед её очами второй раз за минуту, её разрывные вопросы превратились в бронебойную уверенность: «Я так и знала. Наркоман. Нарубит веток и ездит кругами».
Снова удаляясь со двора в сторону улицы, я видел в зеркале, как она потянула из кармана плаща свой бабушкофон, подаренный состарившимися внуками. Ходила легенда, что в нём есть только одна кнопка, для моментальной связи с участковым, фамилия которого менялась гораздо чаще, чем на других участках…

Второй раз рисковать я не стал и, выехав на улицу, повернул налево, а не направо, чтобы вновь не напороться на ГИБДД. Домой за правами тоже возвращаться было неуместно – бабушку могло разорвать. Поэтому тихо крадучись по второстепенным улицам, я доехал до ближайшей лесопарковой зоны и свернул на грунтовку. Судя по отсутствию шума вертолётных винтов и крякания полицейских машин, Ромуальдовна не дозвонилась. Можно перевести дух. Как всё странно, глупо и смешно, да ещё и на ровном месте! Я открыл окно и с наслаждением вдохнул весенний шел неприметный горожанин в сером пальтишке, кепочке и очках. Нелепо перепрыгивая через лужи в глубокой колее, он прижимал к груди букетик вербы – как будто нёс пушистого котёнка.
Поравнялся со мной, приостановился, поднял бровь – что, мол, стоишь здесь? Я ответил вопросом на вопрос:
 – Мужик, сирень не нужна? Пол-куба где-то…

— По материалам

Вчера, когда уложила детей спать, осуществила свою давнюю мечту — вышла на улицу, начертила мелом "классики" и запрыгала аки козочка. Мне было пофиг, что обо мне подумают люди. Но никак не ожидала, что через некоторое время ко мне подтянется добрая половина соседей и присоединится к процессу. Мы — взрослые тёти и дяди скачем, хохочем, спорим — отрываемся ПО-ДЕТСКИ. Веселуха продолжалась до трёх часов ночи.) Договорились на сегодня. Нас ждут "Казаки-Разбойники"))

— По материалам

Про наружные жалюзи и крепкий сон.

Живем с мужем в небольшом доме, со всеми ближайшими соседями хорошие отношения. Общаемся, с некоторыми поближе дружим, делимся друг с другом житейским опытом и информацией. несколько соседей по улице поставили «железный занавес» — наружные жалюзи, и не могут на них нарадоваться. От жары защищают, зимой будут тепло сохранять, но главное – как хорошо спится в полной темноте! Дело летом происходило, ночи короткие, светлые. Можно, конечно, и шторы посерьёзнее повесить, чтобы свет не проникал, но это всё равно с жалюзи не сравнится. Плюс жалюзи сколько-то и от шумов защищают.
Нам с мужем темнота не так актуальна была, как защита от жары (действительно помогает, как оказалось), и мы решились! Заказали, подождали, поставили.
И вот наша первая ночь. Опустили жалюзи, выключили свет – действительно, темно. Пошли спать. Я проснулась ночью в туалет. Оказалось, что какие-то очертания предметов можно и при закрытых жалюзи разглядеть, если глаза не со свету. Ночник решила не включать, чтобы мужа не побеспокоить, выскользнула за дверь, включила свет в коридоре, пошла по своим делам. По возвращении выключила свет в коридоре, открыла дверь в спальню, а там – темно. совсем темно, ничегошеньки не видно. Но я же не первый день тут живу, дойду до кровати – пару шагов, а там – на ощупь.
Прошла те пару шагов, наклонилась, пошарила рукой, вот же она, кровать. Но нашарила я не только кровать, но и ступню мужа. Как он кричал! Ну да, муж спокойно спал, жена рядом (как он думал), а тут его хватают за ногу! Вскрикнул, конечно. Зажгли свет, объяснились, написали в группу соседей, что полицию вызывать не надо (2 часа ночи, тихий район, крик далеко слышно было); успокоили друг друга и кота. Пошли дальше спать.
Слышу, муж ворочается, вздыхает, уснуть не может. Тоже решил сходить в туалет. «Включи ночник!» — сказала я ему, но разве ж меня кто послушал…
Когда муж вернулся, я была готова к тому, что меня, возможно, поцапают за ноги или другие места. К чему я не была готова, так это к тому, что муж с матюками навернётся на меня всею своей тушкой. Оказалось, в темноте в спальню прокрался кот (ему ночью в спальню нельзя, дверь закрыта), и муж о него споткнулся. Кот в шоке заорал, муж упал; ну, и я вскрикнула, конечно, не без этого. опять включили свет, написали соседям / успокоили кота / успокоили друг друга — опыт–то уже есть! – и опять пошли дальше спать.
В общем, не так уж и хорошо спится при жалюзи, причем всей улице. Это, конечно, шутка. А так, жалюзи – дело хорошее, всем рекомендую.

— По материалам

Дед и бабка вышли в огород. Дед замер и что-то рассматривает. Бабка спрашивает:
— Ты что там делаешь?
— Смотрю, как соседка без верха загорает. Стринги натянула и лежит. Срамота какая! Смотреть тошно!
— А зачем же ты тогда смотришь? Не смотри!
— А что я тогда критиковать и обсуждать буду?

— По материалам

Обожаю просыпаться от утреннего секса… Спасибо, дорогие соседи!

— По материалам

Сосед, состоятельный и одинокий мужчина лет 35, приводил домой разных красоток, но особенно всем запомнилась та, что в порыве страсти стонала и кричала на весь подъезд. Это продолжалось месяца три. Потом крики прекратились. На днях смотрю: она выходит из его квартиры, дверь своим ключом закрывает, колечко обручальное на пальце. А что кричать-то теперь? Замужем уже, спектакли закончились)))

— По материалам

У моего знакомого соседа написали над звонком около двери нецензурное слово "хуй", и вот он его мучается-оттирает. А в это время мимо по лестнице проходит мой батя и спрашивает, что мол, ты, Олег, мучаешься? Тот с унынием поясняет, на что батя говорит: "Не надо ничего оттирать, лучше сверху ещё допиши слово "большой", и народ сразу потянется!". Сосед после ржал ещё три дня. "А ведь действительно, — говорит, — как сразу смысл-то меняется!".

— По материалам

Живём в доме на две семьи. Там, где у нас гостиная, у соседей спальня. Нашему ребенку 3 месяца, я хожу по гостиной, укачивая его. Приходится повышать голос, когда ребёнок заходится в плаче, иначе он ничего не услышит. Сначала были спеты колыбельная для принцессы и колыбельная медведицы. Затем русские народные. больше я колыбельных не знаю. Ладно. В ход пошли Буланова и Пугачева. Потом кино, thе Веаtlеs и Торба-на-круче. время второй час ночи, из последних сил запеваю гимн России. Взрыв хохота через стену и крик: "Мы уже спать легли, можно мы вставать не будем?".

— По материалам